пока нет времени на сам роман

[mon_kassia]

пришло в голову запостить собранные эпиграфы. далеко не о всех я еще знаю, куда они пойдут и пойдут ли вообще куда-н.; но о некоторых знаю :) некоторое, впрочем, даже не эпиграфы в чистом виде, а так, штрихи к образам, ассоциации, пища для размышлений... (а то меня замучила эта долбанная лингвистическая статья, в которой надо было сначала заменять каждую букву на другой шрифт, да еще не на один, а теперь еще все это почти побуквенно проверять при верстке, где чего поехало. так что это я типа отдыхаю :)

сто тысяч долгих лун
капли стучат о стекло,
словно стремясь подсчитать,
сколько воды утекло
сто тысяч древних лиц
тянут они за собой
сто тысяч чистых страниц
унесены водой
(Кирилл Алексеев)

Повсюду искал я покоя и в одном лишь месте обрел его — в углу, с книгою.

«Да что же… значит, мы в таком месте, откуда отступился Господь…» — в отчаянии сказал я.
«А ты много видел мест, где Господь чувствовал бы Себя уютно?» — спросил мне в ответ Вильгельм.

…напрасно отец отправил меня смотреть мир, ибо мир сложнее моих понятий о мире. Слишком многое приходилось узнавать.

Множество людей озабочено вопросом, смеялся ли Христос. Меня это как-то мало интересует. Думаю, что вряд ли, поскольку был всеведущ, как положено Сыну Божию, и мог предусмотреть, до чего дойдем мы, христиане.

…первейший долг порядочного следователя — подозревать именно тех, кто кажется честным.

Я уснул самым богобоязненным образом и проспал долго, поскольку у юношей потребность в сне значительно превосходит потребность старых людей, которые уже немало проспали в своей жизни и вскорости должны предаться вечному сну.

Книги пишутся не для того, чтоб в них верили, а для того, чтобы их обдумывали. Имея перед собою книгу, каждый должен стараться понять не что она высказывает, а что она хочет высказать.

Благо книги — в том, чтобы ее читали. Книга состоит из знаков, говорящих о других знаках, которые в свою очередь говорят о вещах. Вдали от читающего глаза книга являет собою скопище знаков, не порождающих понятий. А значит, она нема. Эта библиотека рождена, надо думать, для защиты собранных здесь книг. А сейчас она живет для их погребения. Через это она и сделалась рассадником непотребства.

Никто и никогда не понуждает знать, Адсон. Знать просто следует, вот и все. Даже если рискуешь понять неправильно.

Антихрист способен родиться из того же благочестия, из той же любви к Господу, однако чрезмерной. Из любви к истине. Как еретик рождается из святого, а бесноватый — из провидца. Бойся, Адсон, пророков и тех, кто расположен отдать жизнь за истину. Обычно они вместе со своей отдают жизни многих других. Иногда — еще до того, как отдать свою. А иногда — вместо того, чтоб отдать свою. Хорхе совершил дьявольские деяния потому, что он так сладострастно любил свою правоту, что полагал, будто все позволено тому, кто борется с неправотой. Хорхе боялся второй книги Аристотеля потому, что она, вероятно, учила преображать любую истину, дабы не становиться рабами собственных убеждений.

(У. Эко, «Имя розы»)

— Но вы все говорите про плотскую любовь. Разве вы не допускаете любви,
основанной на единстве идеалов, на духовном сродстве? — сказала дама.
— Духовное сродство! Единство идеалов! — повторил он, издавая свой звук.
— Но в таком случае незачем спать вместе (простите за грубость). А то
вследствие единства идеалов люди ложатся спать вместе, — сказал он и нервно
засмеялся.
(Л. Н. Толстой, «Крейцерова соната»)

Но и в монашеской одежде,
Как под узорною парчой,
Все беззаконною мечтой
В ней сердце билося, как прежде.
Пред алтарем, при блеске свеч,
В часы торжественного пенья,
Знакомая, среди моленья,
Ей часто слышалася речь.
(М. Лермонтов, «Демон»)

Творец из лучшего эфира
Соткал живые струны их,
Они не созданы для мира,
И мир был создан не для них!
(М. Лермонтов, «Демон»)

— Жалкое, ничтожное, сломленное существо.
— Именно, Уотсон. Жалкое и никчемное. Но не такова ли и сама наша жизнь? Разве его судьба — не судьба всего человечества в миниатюре? Мы тянемся к чему-то. Мы что-то хватаем. А что останется у нас в руках под конец? Тень. Или того хуже: страдание.
(А. Конан-Дойл)

Все же это ошибка — строить версию до того, как получены достаточные данные. Незаметно для самого себя начинаешь их подгонять под свою схему.
(А. Конан-Дойл)

Из всех представителей рода человеческого самый опасный — одинокая женщина без дома и друзей. Этот безобиднейший и даже, может быть, полезнейший член общества — неизменная причина многих и многих преступлений.
(А. Конан-Дойл)

Странно, не правда ли? Мы находились в самом центре города, и произведения рук человеческих окружали нас со всех сторон на добрые десять миль, и в то же время вот вам — мы в плену стихийных сил, для которых весь Лондон не больше, чем холмики крота в чистом поле.
(А. Конан-Дойл)

Айя-София — здесь остановиться
Судил Господь народам и царям!
Ведь купол твой, по слову очевидца,
Как на цепи, подвешен к небесам.

И всем векам — пример Юстиниана,
Когда похитить для чужих богов
Позволила эфесская Диана
Сто семь зеленых мраморных столбов.

Но что же думал твой строитель щедрый,
Когда, душой и помыслом высок,
Расположил апсиды и экседры,
Им указав на запад и восток?

Прекрасен храм, купающийся в мире,
И сорок окон — света торжество;
На парусах, под куполом, четыре
Архангела прекраснее всего.

И мудрое сферическое зданье
Народы и века переживет,
И серафимов гулкое рыданье
Не покоробит темных позолот.

(О. Мандельштам)

С неба упало три яблока: первое тому, кто рассказывал, второе тому, кто слушал, третье тому, кто понял.
(Из армянского фолклора)

Легче стаду свиней бросится с обрыва,
чем стаду баранов попасть в Царствие Божие.
(MutterRecht)

Мудрым, да, мудрым был тот,
Кто задумал первым в глубокой груди,
Кто первый дал заповедь людям:
Каждый пусть жену себе вровень берет! И будет счастлив.
(Эсхил, «Прикованный Прометей»)

А народ — он сегодня хвалит одно,
Завтра будет хвалить другое.
(Эсхил, «Семеро против Фив»)

О, зачем, кроме горя, иного
я была причастна удела?
От несчастий привычный не страждет,
если муки он только меняет,
но тому, кто улыбку счастья
видел, иго судьбы нестерпимо.
(«Ифигения в Тавриде»)

За каждым недопонятым ответом
Неотвратимо следует удар.
(Екатерина Лурье)

Тем, которые нерадиво исполняют свои обязанности, будут справедливо не доверять в любых делах.

Следует больше сторониться людей хитрых, чем действующих открыто: ведь последние ничего не скрывают из сделанного ими, в то время как деяния первых выявить трудно.

(«Стратегикон» св. Маврикия)

И день за днем вот эти муки
Мне вечно суждено терпеть.
А жизнь такие дарит штуки,
Что не сфальшивив, не запеть,
Что не найтись, не заблудившись,
И не подняться, не упав...

А ночь сдувает звезды с крыши
И прячет шорохи в рукав.

(hipparion)

Сквозь стекла сверху, тусклый и безличный,
Один из дней рассеивает свет.
Толчется люд, бесцветный и приличный.

Здесь человечество от глаз и до штиблет
Как никогда — жестоко гармонично
И говорит мечте цинично: «Нет!»

(Саша Черный)

Мне уже невозможно сделать больней.
Только то, чего нет, нельзя потерять.
Я надеюсь, что буду любить сильней,
Я смогу ещё много чего отдать.

Я не знаю, видишь ли ты во сне
То, что видеть стараюсь я наяву.
Я попробую жить немного смелей,
И быстрее потратив — быстрее уйду.

(runata)

Любовь — это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен. Вот если так посмотреть на человека хоть один раз, можно его полюбить, несмотря ни на что, вопреки всему, что бросается в глаза другим людям...
...Чрезвычайно важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы все болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это — то, что называется целомудренным отношением к человеку, это — настоящее начало любви, первое серьезное видение.
(Агата Кристи)

Люди занимаются друг другом, когда им больше нечем заняться.

Время — это условность, придуманная людьми для облегчения социальных контактов. Реально, человек живет там, где сосредоточены его переживания, и это не всегда совпадает с его физическим местонахождением.

Интересно, насколько история главной любви определяет людей? Или главная любовь — это всего лишь замок, который покидаешь, повзрослев, чтобы отправиться в путешествие на поиски чего-то более важного? Или главная любовь на самом деле не связана с другим человеком?

Следствие замученного необходимостью приспосабливаться ума — за "нормальное" можно принять все, что угодно.

Спокойствие, оказывается, берется не из молитв и медитаций, не из укрощения собственных страстей и психоанализа. Просто достаточно осознать, что ты наблюдатель. Свидетель. В любой ситуации. Остальное не имело значения.

(Джен, «Монастырь»)

Сашка, Машка, беременная Дашка.
Сашка, Машка проигрывают —
беременная Дашка выигрывает.
(Присказка наперсточников)

Мне, собственно, и не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально,
как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности?
(А. Грин)

Я пройду, как проходит весна,
Быстро, весело, кровь будоража.
Цветом яблони, ночью без сна,
Легкой мыслью о том, что неважно.

Я пройду, как проходит печаль,
Тонким отзвуком нежности странной,
Той мечтой, что не жалко, но жаль,
Невозможной, но вечно желанной.

Я пройду.
Я почти что прошла.
Алый шрам горизонта бледнеет.
Шёпот тише, прохладней роса.
На тропинках туман.
Вечереет.
(runata)

Хоть соблазнительно написанное мной, но жизнь моя, признаюсь, непорочна.
(Марциал)

Не знаю, что сказать. Мир измельчал.
Орлам сесть негде, воробьям — раздолье.
Когда шуты повылезли в вельможи,
Вельможам остается лезть в шуты.
(В. Шекспир, «Ричард III»)

Красота тел возникает благодаря общности с исходящим от богов логосом.
(Плотин, Эннеиды)

И горе будет ему, и предаст его Господь в руки врагов его, несмотря на то, хотят они того или нет.
(Вуди Аллен)

Бог мой! Это не ропот — кто вправе роптать?
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой?
Я хочу просто страшно, неслышно сказать:
Ты — не дал, я — не принял дороги иной.
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.

(С. Калугин)

Единственный недостаток в том, чтобы быть темной лошадкой — это невозможность поделиться. Масштабом сделанного, изящностью интриги.
(Маша Solins)

Всякая любовь воскреснет здесь, у нас; но прежде ее надо похоронить.
(Льюис)

Не забывай! Пусть между нами —
как до облаков на небе будет, —
все ж — до новой встречи. Ведь луна,
плывущая по небу, круг свершив,
на место прежнее приходит...
(«Исэ Моногатари»)

Какие реки текут в моей
больной тобой душе
безнадежно...
А до тебя — как до Луны:
куда ни глянь —
сплошное бездорожье...
(«Би-2»)

Выживают только те, у кого есть внутри стержень. Который в данной точке пространства-времени не должен зависеть ни от кого, даже (и особенно) от того, кого ты любишь — иначе ты его не любишь. И от твоих мыслей и эмоций в данной точке он не должен зависеть тоже. Не полное безразличие, совсем наоборот: светлая свобода.
(angels_chinese)

Дж. Оруэлл:

Ежедневно и чуть ли не ежеминутно прошлое подгонялось под настоящее. …Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново — столько раз, сколько нужно.

Беседуя с ней, он понял, до чего легко представляться идейным, не имея даже понятия о самих идеях. В некотором смысле мировоззрение партии успешнее всего прививалось людям, не способным его понять. Они соглашаются с самыми вопиющими искажениями действительности, ибо не понимают всего безобразия подмены и, мало интересуясь общественными событиями, не замечают, что происходит вокруг.

По сравнению с аналогичными группами прошлых веков они были менее алчны, менее склонны к роскоши, зато сильнее жаждали чистой власти, а самое главное, отчетливее сознавали, что они делают, и настойчивее стремились сокрушить оппозицию. Это последнее отличие оказалось решающим.

Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются — безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет. У партийца же, напротив, малейшее отклонение во взглядах, даже по самому маловажному вопросу, считается нетерпимым.

Самостоп означает как бы инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Сюда входит способность не видеть аналогий, не замечать логических ошибок, неверно истолковывать даже простейший довод, если он враждебен ангсоцу, испытывать скуку и отвращение от хода мыслей, который может привести к ереси. Короче говоря, самостоп означает спасительную глупость. Но глупости недостаточно. Напротив, от правоверного требуется такое же владение своими умственными процессами, как от человека-змеи в цирке — своим телом. В конечном счете строй зиждется на том убеждении, что Старший Брат всемогущ, а партия непогрешима. Но поскольку Старший Брат не всемогущ, а непогрешимость партии не свойственна, необходима неустанная и ежеминутная гибкость в обращении с фактами. Ключевое слово здесь — белочерный. …В применении к оппоненту оно означает привычку бесстыдно утверждать, что черное — это белое, вопреки очевидным фактам. В применении к члену партии — благонамеренную готовность назвать черное белым, если того требует партийная дисциплина. Но не только назвать: еще и верить, что черное — это белое, больше того, знать, что черное — это белое, и забыть, что когда-то ты думал иначе.

Двоемыслие означает способность одновременно держаться двух противоположных убеждений. Партийный интеллигент знает, в какую сторону менять свои воспоминания; следовательно, сознает, что мошенничает с действительностью; однако при помощи двоемыслия он уверяет себя, что действительность осталось неприкосновенна. …Говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобится, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, — все это абсолютно необходимо.

Тому, кто правит и намерен править дальше, необходимо умение искажать чувство реальности.

Если ты в меньшинстве — и даже в единственном числе, — это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.

— Мы — жрецы власти, — сказал он. — Бог — это власть. …власть — это власть над людьми, над телом, но самое главное — над разумом. Власть над материей — над внешней реальностью, как вы бы ее назвали, — не имеет значения.

Человеку не надо искать перемен — если что, они найдут его сами.
(Маша Solins)

Я перестала бояться оружия.
Я застрелю тебя по старой дружбе.
(c)

Клятвы в любви пусть слуха бессмертных богов не достигнут!
(неизв. поэт // Хорикий из Газы (6 в.), «Речь в защиту тех, кто воспроизводит жизнь в театре Диониса» )

Толпа, как говорится, подходит к святыням грязными ногами... Ты же от одной святыни переходишь к другой, от философии к священнослужению.
(Эней Софист)

Эроса нынче узнал я: жесток он. Как видно, недаром
Львиным вспоен молоком и воспитан он в чащах дремучих;
Пламенем жжет он меня и до мозга костей пробирает.
(Феокрит)

Когда ты предо мной и слышу речь твою,
Благоговейно взор в обитель чистых звезд
Я возношу, — так все в тебе, Ипатия,
Небесно — и дела, и красота речей,
И чистый, как звезда, науки мудрый свет.

(Паллад)

На рукоятке одного из самурайских мечей в Эрмитаже изображено страшное боевое животное — улитка, вставшая на дыбы.
(Катя Skvonk)

Пустыня — как вода или огонь. …смотреть на переливы песка можно так же бесконечно, как на морские волны или пляску красных языков.
…Ярко-желтые горы сворачиваются в черноту сухого вечернего холода — под высоким, малозвездным небом. В этих песках есть что-то очень величественное, что-то такое — по-настоящему большее, чем ты — и все остальные, кого ты знаешь, не знаешь — и не узнаешь никогда.
Пустынный вялозыбучий песок заметает все лишнее, и не лишнее, и просто все — потому что ему дано и с него не спросится. Поэтому можно быть нежно-теплым — и давяще-тяжелым, погребающим под собой.
Черный ночной песок — которым забит немигающий взгляд бедуинов.
Есть люди, у них такой именно взгляд. Я знаю парочку. Немного их боюсь.
(М. Солинс)

Страсти иногда упорно держатся в нашем сердце и действуют в нем властительски, помимо нашей воли, даже как будто против нашей воли. Господь попускает им так мучить нас, чтобы мы вполне узнали наше бессилие, чтобы мы смирились духом, чтоб мы поискали силы в Едином сильном и Едином святом Боге нашем.
(Игуменья Арсения /Себрякова/)

Будет лето напополам —
по месяцу каждому, месяц так просто.
Будут свечи гореть по столам,
в углах будут тени, в ладонях звёзды.

Солнца, воды, камня, огня —
тебе и мне всего будет поровну.
Руки на пульс — с этого дня
наша кровь движется в обратную сторону.

Здесь всё настоящее — пробуй на вкус, трогай руками.
Здесь всё настоящее — головы в омут, косы о камень.
Здесь всё настоящее — синие голуби, ржавые вороны.
Всё настоящее — и только наша кровь
движется в обратную сторону.

Будет лето напополам —
кому ни расскажешь, никто не поверит.
Несъеденный хлеб, неразобранный хлам,
отбитые почки, открытые двери.

Стали, асфальта, ветра, стекла —
тебе и мне всего будет поровну.
На вдохе считаем до одного —
и наша кровь
движется в обратную сторону.

(В. М. Навроцкий)

Есть только одно зло — это грех, и нет другого блага, кроме добродетели, всё остальное, счастье или несчастье, как бы его не называли — один дым, призраки и мечта.
(Св. Иоанн Златоуст)
Женщины ваще гораздо лучше мужиков. Их потому и к алтарю не пускают, потому что они слишком классные, и если б им еще к алтарю можно было бы, тогда нам, сирым совсем было бы "неполноценно":))). (с)

Любовь — это по своей сути хаос. В ней нет предсказуемости нисколько, и ни один маг не доучился до того, чтобы ею управлять. Это значит, что нет и системы... и причинно-следственные связи в ней тоже не работают...
(coola)

В мужчинах нет ни в ком
Ни совести, ни чести. Все притворство,
Пустое обольщенье и обман.
(У. Шекспир)

Привязанности нашей молодежи
Не в душах, а в концах ресниц, похоже.
Скажи, по ком недавно, вертопрах,
Я видел слезы на твоих глазах?
(У. Шекспир)

Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.
(Г. Г. Маркес)

Собор, и крыши, и людские лица,
И сонных вод зеленая струя, —
О, город, город, что-то здесь случится,
Со мной случится, — не избегну я.
(Мать Мария /Скобцова/)

Как опасны компромиссы там, где речь идет о принципах! Они делают людей бессильными, неспособными к защите Истины.
(Свт. Филарет Вознесенский)

Ослепшие, как много вас теперь,
Прозревшие, как вас осталось мало.
Дух ведает один число потерь…
(Мать Мария /Скобцова/)

И в какой иной обители
Мне влачиться суждено,
Если сердце хочет гибели,
Тайно просится на дно?
(А. Блок)

Настоящее поколение беспечно; оно отступило от строгой жизни и брать с него образец для жизни тщетно и бесполезно. …Ныне господствует нестроение и непослушание, так как почти все, можно сказать, опираются на обычаи человеческие и на установления соседей, противные заповедям Божиим, и хотят лучше следовать образу жизни такого-то и такого-то игумена, нежели божественных отцов наших.
(Св. Феодор Студит)