![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mon_kassiaНаконец, посмотрим на проблему с другой стороны, встав на место вопрошающего, чтобы констатировать тождество между многими вопросами, задаваемыми астрологу, и просьбами, с которыми обращаются к святому. Астрологические каталоги, которые неутомимо переписываются начиная с римской эпохи и, обновленные при поддержке арабов, сохраняют значение в течение всей византийской истории,[52] могут здесь послужить для проведения параллелей с типологией чудес. Наиболее очевидным случаем являются, несомненно, истории с украденными или потерянными вещами. Астрология указывает всевозможные способы для того, чтобы распознать вора, опознать найденную вещь, открыть тайник, где ее можно найти; и проповедники, канонисты или юристы уверяют нас, что обращение по этому поводу к астрологу или сельскому колдуну оставалось обычной практикой.[53] Но очень рано это становится и конкурирующей темой в агиографии: Фекла безошибочно обличает воров;[54] Симеон Эмесский слышит просьбу: «Можешь ли ты что-нибудь сделать, юродивый, чтобы я разыскал мои деньги?» [55] В древнем Житии святого Авксентия бедный земледелец приходит к человеку Божьему с просьбой заставить вернуть ему украденную овцу (гл. 28); и Пселл, переписывая то же чудо в XI в., так хорошо чувствует двусмысленность, что дополняет эпизод: святой Авксентий понимает, что земледелец обращается к нему как к астрологу, улыбается и, перед тем как исполнить его просьбу, заявляет: «Я не оракул и не колдун, чтобы указать тебе, где животное, которое ты ищешь!» [56]
Обнаружение потерянных или украденных вещей, поиск беглых рабов, [57] предсказание дня и образа смерти и в некоторой степени знание болезней и их исцеление, как мне представляется, очерчивают некую зону общего действия для святых и для всех лиц, которых я для удобства обозначаю именем астрологов и которые в Вопросоответах более буднично названы читателями знаков и делателями чудес.
Спроецированные на «агиографическую продукцию», эти последние вызывают разного рода проблемы, которые затуманивают слишком однообразный дискурс Житий, эти вопросы без ответов. Кто такой святой? Что такое чудо? Говорить тут о скептицизме было бы бессмысленно, и я думаю, скорее, не о противодействии, а о становлении понятий, о медленном самоопределении жанра. Мы не вернулись исторически в эпоху, когда сталкиваются еще живая языческая культура и плохо утвердившееся христианство. Совсем напротив. Расцветает христианская культура, теперь достаточно уверенная в своих фундаметальных догматах, чтобы задаваться вопросами антропологии, достаточно последовательная, чтобы сделать попытку ворваться во все области знания, и так прочно отождествившаяся с римской цивилизацией, что ей необходимо ответить на вызов исламского мира, от которого ее еще не отделяет никакая твердая граница. Агиография как таковая играет тут роль значительную, но ограниченную и проблематическую. Спор, если он действительно имел место, был внутренним — и лишь временным. Резкий поворот происходит под видом и ввиду того, исследование чего заняло бы здесь слишком много места, но чье воздействие мы видим уже на II Никейском соборе в 787 г.: чтобы оправдать почитание икон, из агиографических текстов извлекается почти столько же доводов, сколько из текстов писания и отцов; [58] а что такое агиографический довод, как не род нормативного отображения, которое, с помощью игры зеркал, общество отсылает от самого себя к самому себе, уже более не задаваясь вопросами? Культовая иконография и агиография в этот момент справляют триумф, получая статус, который защищает их от всяких подозрений.
___________
[52] Как свидетельствует весь Corpus Codicum Astrologicorum Graecorum (CCAG).
[53] Иоанн Златоуст, PG 62, 413; осуждение астролога или колдуна, который, будучи спрошен, указывает на невинного как на вора: «Номоканон Фотия», RALLÈS—POTLÈS, Syntagma, I, p. 197; комментарий Вальсамона на 24-е правило Анкирского собора, ibid., III, p. 67; Василики, 60, 21, 14; астрологические рецепты см., напр., в CCAG, I, 94–99; IV, 88–91.
[54] Чудеса святой Феклы, 21, 22, 43, изд. DAGRON, p. 346–348, 402. См. также Житие святого Саввы, написанное Кириллом Скифопольским, изд. SCHWARTZ, p. 185.
[55] Житие святого Симеона Юродивого, изд. RYDÉN, p. 161.
[56] Пселл, Житие святого Авксентия, 33, изд. JOANNOU, Démonоlogie populaire… 122. Другое свидетельство о подобных простодушных обращениях за помощью мы находим в Вопросоответе 62 у Анастасия (PG 89, 648): если кто-нибудь прогневает святого человека, который нашлет на его дом болезнь, смерть или демона, может ли он пойти на поиски другого святого, чтобы снять проклятие?
[57] Например, Чудеса святого Феодора, 4 и 11, Acta SS., Nov. IV, p. 63 и 69; можно провести параллель с CCAG, I, p. 104–106 или другими текстами сборника.
[58] См. P. VAN DEN VEN, La patristique et l’hagiographie au concile de 787, Byzantion 25–27 (1955–1957) 325–362.
(начало тут; и еще плюс ученая дискуссия)
______________
© Пер. с французского м. Кассии (Т.А. Сениной)
Обнаружение потерянных или украденных вещей, поиск беглых рабов, [57] предсказание дня и образа смерти и в некоторой степени знание болезней и их исцеление, как мне представляется, очерчивают некую зону общего действия для святых и для всех лиц, которых я для удобства обозначаю именем астрологов и которые в Вопросоответах более буднично названы читателями знаков и делателями чудес.
Спроецированные на «агиографическую продукцию», эти последние вызывают разного рода проблемы, которые затуманивают слишком однообразный дискурс Житий, эти вопросы без ответов. Кто такой святой? Что такое чудо? Говорить тут о скептицизме было бы бессмысленно, и я думаю, скорее, не о противодействии, а о становлении понятий, о медленном самоопределении жанра. Мы не вернулись исторически в эпоху, когда сталкиваются еще живая языческая культура и плохо утвердившееся христианство. Совсем напротив. Расцветает христианская культура, теперь достаточно уверенная в своих фундаметальных догматах, чтобы задаваться вопросами антропологии, достаточно последовательная, чтобы сделать попытку ворваться во все области знания, и так прочно отождествившаяся с римской цивилизацией, что ей необходимо ответить на вызов исламского мира, от которого ее еще не отделяет никакая твердая граница. Агиография как таковая играет тут роль значительную, но ограниченную и проблематическую. Спор, если он действительно имел место, был внутренним — и лишь временным. Резкий поворот происходит под видом и ввиду того, исследование чего заняло бы здесь слишком много места, но чье воздействие мы видим уже на II Никейском соборе в 787 г.: чтобы оправдать почитание икон, из агиографических текстов извлекается почти столько же доводов, сколько из текстов писания и отцов; [58] а что такое агиографический довод, как не род нормативного отображения, которое, с помощью игры зеркал, общество отсылает от самого себя к самому себе, уже более не задаваясь вопросами? Культовая иконография и агиография в этот момент справляют триумф, получая статус, который защищает их от всяких подозрений.
___________
[52] Как свидетельствует весь Corpus Codicum Astrologicorum Graecorum (CCAG).
[53] Иоанн Златоуст, PG 62, 413; осуждение астролога или колдуна, который, будучи спрошен, указывает на невинного как на вора: «Номоканон Фотия», RALLÈS—POTLÈS, Syntagma, I, p. 197; комментарий Вальсамона на 24-е правило Анкирского собора, ibid., III, p. 67; Василики, 60, 21, 14; астрологические рецепты см., напр., в CCAG, I, 94–99; IV, 88–91.
[54] Чудеса святой Феклы, 21, 22, 43, изд. DAGRON, p. 346–348, 402. См. также Житие святого Саввы, написанное Кириллом Скифопольским, изд. SCHWARTZ, p. 185.
[55] Житие святого Симеона Юродивого, изд. RYDÉN, p. 161.
[56] Пселл, Житие святого Авксентия, 33, изд. JOANNOU, Démonоlogie populaire… 122. Другое свидетельство о подобных простодушных обращениях за помощью мы находим в Вопросоответе 62 у Анастасия (PG 89, 648): если кто-нибудь прогневает святого человека, который нашлет на его дом болезнь, смерть или демона, может ли он пойти на поиски другого святого, чтобы снять проклятие?
[57] Например, Чудеса святого Феодора, 4 и 11, Acta SS., Nov. IV, p. 63 и 69; можно провести параллель с CCAG, I, p. 104–106 или другими текстами сборника.
[58] См. P. VAN DEN VEN, La patristique et l’hagiographie au concile de 787, Byzantion 25–27 (1955–1957) 325–362.
(начало тут; и еще плюс ученая дискуссия)
______________
© Пер. с французского м. Кассии (Т.А. Сениной)