Монахиня Кассия (Т. А. Сенина) — ἡ Κασσία μοναχή

"Религия, предложенная Плифоном, является подлинным выражением того стремления к моральному и политическому возрождению, которое оживляло наиболее значительных мыслителей того времени. Но, тогда как другие "реформаторы" выступали за возврат к евангельским источникам христианства, Плифон не имел никакой веры в действенность этого средства. В то время как христианские предшественники всех времен порицали "недостоинство христиан", чтобы больше превознести "достоинство христианства", интеллектуалу-платонику ничто не могло помешать поставить под подозрение сами принципы, которые исповедовала Церковь. По его мнению, беспорядка в области нравов не бывает без связанного с ним - и являющегося его причиной - беспорядка в области идей. И сравнение с греко-римской античностью, равно как и с исламом, утверждало его в подозрении, что христианство не обладает секретом "добродетели", средством сделать города и отдельных лиц сильными. Вследствие чего именно на саму "христианскую философию", по его мнению, следовало возложить ответственность за современные упадок и кризис.
....
Как некогда Ориген и как, несомненно, среди греков той эпохи Виссарион, многие платоники Италии, Петрарка, Фичино и другие считали, что христианский спиритуализм должен искать союза с Академией, чтобы поддерживать свое влияние на образованные умы. Они полагали, что, посредством некоторых изменений своей догмы, Церковь обретет в платонизме то, из чего можно создавать действенную апологетику против авероистского и эпикурейского материализма.
Плифон не разделяет это мнение. Он дерзко переворачивает вверх дном исходные данные проблемы. Для него материализм достиг такого успеха как раз по причине триумфа христианских концепций, которыми неблагоразумно заменили строго рациональный платоновский спиритуализм. Именно к этому последнему подобает вернуться, отбросив неточности и простонародные мифы и выступая против опасных отклонений аристотелизма. Для философа из Мистры Платон является если не основателем, то, по крайней мере, великим учителем "религии Блага". И без возрождения этой религии, в ее чистоте, в ее первоначальной прямолинейности, нельзя по-настоящему надеяться на моральное или политическое обновление.
Основные догматы этой религии - всеобщий детерминизм, непременная благость Бога и Его всемогущество. Соединенные с догматом о личном бессмертии человека, эти убеждения - единственное солидное основание для морали и для благоденствия государства. В той мере, в какой христианство их тоже исповедует, оно, несомненно, полезно для индивидуумов и для общества. Однако - только лишь в этой самой мере. Ведь оно истощило силу платонизма, считает Плифон, в слепоте своей отбросив политеизм, который был следствием и единственно возможным апологетическим основанием религии Блага, через это сделав нерешаемой опасную проблему Зла, введя произвол в божественное действие и, наконец, проповедуя опасное мнение о действенности молитв верующих и церковных обрядам. Всякая уступка христианским догматам могла бы лишь еще больше подорвать шансы спиритуализма. Короче говоря, Плифон, как и другие реформаторы, тоже хочет вернуться к истокам западной мысли, но только к ее греческим истокам. По его мнению, Возрождение возможно только через пробуждение нравственных сил и освоение духовного наследия эллинизма."

(F. Masai, "Pléthon et le platonisme de Mistra")

Помнится, кто-то из православных возмущался, что художники возрождения рисовали Богородиц со своих любовниц. Ну а что такого, надо же было им кем-то вдохновляться. В Византии тоже кем-то вдохновлялись.

"Иоанн Грамматик и Лев Математик под прицелом ортодоксальной критики: параллели и исторический контекст"

На той неделе увижу своими глазами ))
На сайте Алетейи обложка уже появилась, значит, скоро в магазинах.

Александрия Египетская, реконструкция

римская мебель, в Византии должна была быть похожая

история еды в Европе (юмор)

средневековые эмали (Византия, Грузия и др.)

об отношении византийцев времен Юстиниана Великого к чуме и др. бедствиям

Провела неделю на конгрессе. Конгресс мне в целом понравился, а Белград - не особенно, провинциальный по нашим меркам городишко, смотреть там фактически не на что и больше двух дней в качестве туриста делать нечего. Немного фото с конгресса здесь.

От конгресса останется на память сумка, бейджик, ручка, блокнот, постер и книжка с докладами пленарных заседаний. На открытии был сербский президент и пела Дивна Любоевич.

Большинство докладов было на английском и значительная часть на французском, остальные языки почти не присутствовали. Восприятие на слух языков у меня такое, что подобные мероприятия рассчитаны не на меня. Единственный, кто говорил по-французски так, что я все поняла, был Паоло Одорико на одной секции (и вообще он мне понравился, здорово, наверное, иметь его в качестве научного руководителя). Про английский ваще молчу. Проблема еще и в том, что многие докладчики совсем не принимают во внимание аудиторию: кто бубнит себе под нос, кто слишком трещит. Нет чтобы читать в среднем темпе и погромче. Да еще акустика не всегда хорошая. Интересно, у ученых когда-нибудь будут действительно приличные условия работы в наш так называемый век высоких технологий? Мы не доживем, наверное.

Впрочем, на такие мероприятия, как сказал Сергей Иванов, люди ездят скорее пообщаться, а не доклады слушать. "Надо имена на бейджиках, - сказал он, - писать в несколько раз крупнее, чтоб видно было, кто идет. Увидел такого-то, подошел и сказал: я прочел вашу книгу, там какая-то ерунда".

Хм )) Была я, например, на секции, где читал доклад Джон Халдон. Ну, я бы, конечно, могла подойти к нему и сказать, что прочла его книгу про византийские войны, и там какая-то ерунда... но зачем? А могла бы похвалить его двухтомник по иконоборчеству, но... Чтобы запросто подойти к незнакомому ученому и начать светскую беседу, надо, видимо, иметь какой-то более высокий уровень социализации или нахальства, чем у меня. Есть над чем поработать. Может, к будущему конгрессу усовершентствуюсь ))

А так, я, конечно, видела и слышала немало ученых, которых знала только по именам. Очень странное ощущение. Некоторые оказались весьма занятными, как Антонио Риго. Развиртуализовалась кое с кем, кого знала лишь заочно, в частности, с Дирком Краусмюллером. Также развиртуализовалась с некоторыми фейсбучными френдами. С Ильей Беем, например, поговорили, в т.ч. о личных библиотеках, что на компах у нас уже столько книг, что их не прочесть и за несколько жизней. Если это все перевести в бумагу... Илья говорит: ну да, одна Патрология грека сколько место займет. Да, я помню: в РНБ она занимает несколько шкафов от пола до потолка, надо с лестницей лазить на верхние полки. А ведь PG - лишь малая часть того, что хранится у мя на компе! И тут мне стало страшно ОО )))

На одной из секций лицезрела Гилдероя Локхарта от византинистики )) Он читал доклад чуть ли не во фраке: черный костюм, белоснежнейшая рубашка и блестящие черные туфли (особенно прикольно было видеть это после предыдущего докладчика-испанца, который был вообще в футболке)). Он улыбался во весь рот. Он ходил по аудитории, жестикулировал и глядел в лица слушателям. А голос, а интонации! Такими только женщин очаровывать в полутемном ресторане ОО Говорил он по-английски и не быстро, но я при этом почему-то все равно нифига не поняла (хотя обычно, когда говорят внятно и не очень быстро, то я кое-что понимаю), однако было полное ощущение, что он гонит какую-то воду или мыльные пузыри пускает. А разве можно в такой манере сказать что-нибудь путное? Меня уже на второй минуте стал смех разбирать. Я даже посмотрела, кто таков: оказывается, в программе Конгресса он упоминается целых пять раз (это, похоже, чаще всех!), он читал на разных секциях четыре (!) доклада, да еще был в числе руководителей одной из секций. И какие названия докладов, зацените: "Byzantine philosophy", "Editing Byzantine philosophical texts, a proposal", "Exploring the byzantine theory of image through the 20th-century art discourse", "Defining byzantine chronicles: a challenge for historians of byzantine literature". Аааааа. Чистый Локхарт. Однако же в историю византинистического конгресса вошел прочно. Во как некоторые ученые живут, не то что мы бедные )(

Господа ученые постепенно разъезжались, так что в предпоследний день я была на секции, где половина докладчиков отсутствовала. Странно. В результате секция кончилась раньше времени, и я пошла послушать конец другой секции, там был доклад о Паламе и еще один, на русском, "Отражение в романе "Тирант Белый" падения Византии". Ну, думаю, послушаю, что за роман такой. Ага, как же. Это, наверное, был самый бестолковый доклад, какой я вообще в жизни услышала. Докладчик говорил о чем угодно - о политическом положении Византии после крестовых походов, об унии, о нравах каталонцев, о фобиях императоров, но собственно об отражении падения не сказал ни слова!! А о романе сказал только, что он очень длинный. Вот что это было?! Потом один слушатель англоязычный задал вопрос: "Я вас слушал и пытался понять, но..." Бедняга, что уж он там мог понять, если даже я ниче не поняла, к чему это все было. А докладчик еще и по-английски не понимает, так что пришлось ему переводить. И что вы думаете? Он стал отвечать и тут же удалился от темы опять неведомо куда. Наконец, все, видимо, поняли, что толку от него ноль, и отпустили. Вот зачем ехать на конгресс, чтобы так позорить российскую науку? Посмотрела в списке участников - оказывается, он из РАН. Еще хуже: из РАН - и такой докладчик, умереть не встать. Сидел бы дома :(

24 августа заседала наша секция “Saint Gregory Palamas and Barlaam the Calabrian in the context of the 14th-century Byzantine Philosophy & Theology”. Секция прошла хорошо, не считая того, что не уложились во время. Вообще-то можно было ее на две части поделить, тогда не пришлось бы спешить, а то 10 человек на два часа это слишком много. Народ был, но под конец часть ушла. Я читала доклад "Les conceptions anthropologiques de Saint Grégoire Palamas et de George Gémiste Pléthon: un débat sur le rôle de l’homme dans l’univers", антиправославный ))

В последний день объявили место следующего конгресса: в 2021 г. в Константинополе! Вот туда точно есть стимул поехать, это вам не Белград. Я поначалу даже расстроилась от своего плохого восприятия языков и от Белграда, где нечего смотреть, так что подумала, что зря приехала на целую неделю. Но в итоге я довольна, что была на конгрессе от начала до конца. Есть в этом что-то... от научного мистицизма, такое особое ощущение атмосферы, какая, наверное, была и в византийских "салонах" когда-то :) Мистику науки я хорошо ощущаю, в отличие от мистики религии.

Вот, кстати, интересная вещь. Я много чего читала о прежней жизни, и между кружками византийских интеллектуалов и современными научными мероприятиями ощущаю некую преемственность (особенно яркое ощущение этой общности было, когда я впервые пришла на питерскую Византийскую группу, но не только), и то, что необскурантные византийцы писали о занятиях науками, до сих пор близко так или иначе любому ученому, несмотря на то, что в те времена наука была во многом другой. А вот религиозно-аскетико-богословские материи... они превратились просто в материал для патрологических штудий. У стоящих в современном храме, едва ли есть преемственность с византийцами прежних веков, у них было совсем другое восприятие всего, нам теперь этого не понять. Когда-то мне казалось, что я понимаю, а теперь я знаю, что все это было сплошной иллюзией. Кстати, на конгрессе были некоторые доклады о восприятии византийцами реальности, в т.ч. богослужения и религиозных материй, - что общепринятые об этом понятия нуждаются в пересмотре. Тоже интересная тема. Много чего интересного еще есть для изучения :)

на французском
Вкратце сводится к следующему.

Николай Кавасила, проведя год вместе с Григорием Паламой на Афоне, по возвращении в Константинополь в ответ на вопрос Синадина, можно ли достичь совершенства без мирской мудрости, отвечает (1348 г.): люди, имеющие способность достичь мирской мудрости, должны ее реализовать, иначе они будут существами несовершенными; не обладающие мирской мудростью нуждаются в обучении, следовательно, они тоже несовершенны. НК был, возможно, раздражен антиинтеллектуализмом афонских монахов.

Через семь лет, в 1355 г. (т.е. уже после соборной победы паламитов) НК пишет целый трактат "Против тех, кто объявляет тщетной мирскую мудрость", направленный против обскурантизма "Триад" Паламы, чьи аргументы он воспроизводит и опровергает. Возможно это была попытка защиты христианского гуманизма в условиях торжества воинствующего паламизма на официальном уровне.

Сходство.
В "Словах о жизни во Христе" НК приближается к богословию Паламы относительно спасения, роли воплощения, таинств и молитвы. Но все эти темы - не собственно паламитские, они уже были в прежней православной традиции, так что можно сказать, что НК и ГП просто разделяют общецерковную традицию и воспроизводят ее.

Различия.
ГП в "Триадах" утверждает, что полнота духовного опыта доступна лишь монахам-исихастам. НК говорит, что она доступна любому человеку при любом образе жизни.
ГП утверждает, что видение света исихастами это слава будущего века. НК говорит, что совершенное созерцание в нынешнем веке невозможно, и жизнь этого века по отношению к будущему подобно жизни эмбриона в утробе, который не имеет никакого понятия о той жизни, для которой растет.
ГП призывает монахов довольствоваться христианской традицией. НК рисует образ православного человека, питающегося античной культурой и открытого латинской традиции.

Посему трудно видеть в НК верного ученика Паламы, хотя они и разделяли многие пункты православной традиции. НК ничего не пишет о вопросе фаворского света и о теме сущности и энергий.
Во время исихастских споров к НК обращались обе стороны, но нет сведений, что он поддержал какую-либо из них, по-видимому, не желая вмешиваться в эту драку.
Хотя он защищал Паламу от нападок Григоры и даже написал канон в честь ГП в 1368 г., он, очевидно, не поддерживал полностью паламитский ригоризм. Скорее, он дорожил личными связями и дружбой с людьми из разных лагерей (в т.ч. дружил с Дмитрием Кидонисом), чем принадлежностью к той или иной партии.
Так что он не был ни паламитом, ни антипаламитом, его заботило не видение света какими-то монахами, а жизнь во Христе для всех.

Штрих к византийскому благочестию: в Патрах во дворце архиепископа была роспись на стенах зала, подробно изображавшая историю взятия Трои; ее видел в 1395 г. один француз.